Жажда/water (СИ) - Страница 167

167

— О, Боже мой, — рассмеялся Гарри. — Спасти? В каких гребаных облаках ты витаешь, Гермиона? Вокруг тысячи людей, которых нужно спасти. Тысячи, у которых ещё есть шанс. А Малфой? Он слишком глубоко увяз. Он же погряз в этом, глупая. Он по другую сторону борьбы.

— С чего ты взял? — спросила она, напрягая голос, — Его отец мёртв, не забыл?

— И что? Всё равно Малфой боготворил его. И все его поступки. Он жил этим, Гермиона. И хочет он того или нет, но он будет придерживаться долбанной чистоты крови. Останется ублюдком. Будет убивать. И смерть Люциуса здесь не причём.

— Нет.

— Нет?

— Ты ошибаешься.

— Это ты заблуждаешься

— Почему ты такой?

— Какой?

— Такой…жестокий.

И вот Гарри словно захлестнул гнев.

— Как ты можешь мне плести эту ахенею?! — заорал Гарри. — Малфой — вот самый жестокий человек, которого я только видел! И ты знаешь это! Ты посмотри. Ты посмотри на то, что случилось сегодня с тобой! Если бы его не было в твоей жизни, этого бы никогда не произошло! Ни сейчас, ни тогда на Балу! Он мучил тебя с самого первого курса, Гермиона! Бьюсь об заклад, он и сейчас издевается над тобой, несмотря на то, что происходит между вами! Ты полагаешь, что ты сама сделала такой выбор, но мы оба знаем, что ты была просто втянута в это. Он втянул тебя в это дерьмо. Это было в его силах. Неужели ты не видишь, Гермиона? Он лишь умело манипулирует. У него всегда это получалось превосходно. Это же его херовая сущность! Ты ведь как никто должна понимать это! Ты же не идиотка!

— На что это ты намекаешь? По-твоему, я не могу принимать собственные решения?!

— Нет. И я предлагаю тебе простой выход. Или ты считаешь, что решение быть с ним можно считать вполне разумным и рациональным? Если да, тогда ладно. Тогда есть что-то помимо. Но я совсем тебя не знаю тогда.

— Не говори так.

— Это всё Малфой.

— Я знаю.

— Серьёзно?

— Конечно.

— Ты говоришь так, словно имя «Малфой» совсем не напоминает тебе о том, какое он ничтожество.

Гермиона открыла было рот, но все же помедлила.

— Я знаю, что ты всё равно не примешь это. Знаю, что ты не поверишь. Но он действительно изменился. Он сошёл с того пути, на который его направил отец. Это его шанс… наш шанс все исправить.

— Наш? Ты имеешь в виду его и себя, да?

— Нет, Гарри. Всех нас.

— Иногда ты бываешь такой наивной, Гермиона, — ответил он. — Ты думаешь, что в твоих силах помочь каждому. Но это далеко не так. Некоторым уже ничем не поможешь.

— Это не тебе решать.

Гарри приподнял в удивлении бровь: — А все уже решено.

Гермиона помолчала пару секунд и…

— Ну что ж…

— Вот и хорошо.

— Нет, в смысле — ну раз так, то я сама с этим справлюсь.

— С чем это, прости?

— Я спасу его.

* * *

— Само собой, я поговорю с Гарри, как только его выпишут из больничного крыла.

— Понятно.

— Я приму во внимание все, что вы мне расскажете, Драко. Но очень важно, чтобы вы говорили правду.

Драко уставился на Дамблдора, рассматривающего его поверх оправы своих очков. Эти долбанные очечки-половинки. Хотелось разбить их к чёртовой матери.

Драко хотелось вернуться к ней.

— Вы ведь понимаете всю серьезность своего поступка, не так ли, Драко?

Он кивнул.

— В Хогвартсе не привечается любого рода насилие. А тем более такого бесчеловечного вида.

Драко еле сдержался от того чтобы не усмехнуться. Если бы ты только знал, старик. Если бы у тебя был хоть тонкий намек.

— В чём причина, Драко? — спросил Дамблдор и поддался вперед в своём кресле, чуть сгорбившись при этом.

А это так важно?

Профессор вздохнул.

— Мистер Малфой, вам лучше ответить на мои вопросы.

— Мы подрались.

— Я так и понял. И я лучше, чем кто-либо осведомлён о вражде между вами и мистером Поттером. Уверен, вся школа в курсе этого. Но никакая сила не может заставить меня придумать оправдание вашему поведению. Сегодня вечером ваше соперничество зашло слишком далеко.

— Мне нечего вам сказать, профессор, — ответил Драко с ноткой раздражения в голосе. — В чем смысл мне вообще говорить что-то?

— Я все еще хочу услышать причины.

Что я должен сказать? Правду? Это повлияет на что-то?

Я думал, что он собирается изнасиловать девушку, которую я люблю.

Но нет, он пытался. Это был не он.

Странно, но мне все еще плевать.

Я не сожалею об этом.

Потому что я до сих пор, бл*, его ненавижу.

— Драко?

Потому что из-за него, она не может быть со мной. Из-за него я лишаюсь того единственного, чего никогда не имел в своей жизни.

Я убью за неё.

— Если сегодня вы не настроены на разговор, тогда нам придётся поговорить завтра снова. И так снова и снова, до тех пор, пока я не услышу от вас объяснений вашего поступка.

— Я не знаю, что вам сказать.

— Вы не знаете, из-за чего так поступили?

— Да.

— И кто из вас двоих спровоцировал драку?

— Я.

Дамблдор опустил взгляд. Его лицо приобрело печальное выражение. Печальное и разочарованное. Это было паршиво.

О, да ладно вам. Готов поспорить, вы безумно рады, что ваш драгоценный Поттер ни в чём не виноват. Ни малейшей причины, чтобы его наказывать.

— Драко, — вздохнув, начал Дамблдор, — каковы бы не были ваши причины, какими бы важными и реальными они ни были для вас, я не могу просто закрыть глаза на ваш поступок. Я не могу и не стану. И поэтому мне придется назначить вам наказание.

Драко продолжал хранить молчание.

— Вы поняли, что я только что сказал, Драко?

167